Весной-летом этого года в Киргизии ощутимо накалилась обстановка вокруг статуса русского языка. Ряд политиков и общественных деятелей предложили лишить его официального статуса, сохранив лишь один государственный язык – киргизский. Причем инициаторами этого шага выступают депутаты от правящей политической партии «Республика», которую возглавляет премьер-министр Омурбек Бабанов.

С мая 2000 г., когда парламентом был принят закон «Об официальном языке Киргизской Республики», русский язык здесь имеет статус официального. В феврале 2003 г. этот пункт был закреплен в новой редакции Конституции. Положение о статусе русского языке вошло и в новую Конституцию, принятую в июне прошлого года. 10-я статья Основного закона гласит, что государственным языком республики является киргизский, а русский употребляется в качестве официального. С правовой точки зрения русский язык в Киргизии располагает одним из самых высоких по сравнению с другими государствами Центральной Азии статусом. В аналогичном положении он находится только в Казахстане, где также является официальным. В Таджикистане русский является языком межнационального общения, а в Туркменистане и Узбекистане его юридический статус не определен.

Признаки ухудшения положения русского языка наметились при втором президенте независимой Киргизии К. Бакиеве (2005-2010 гг.) и заметно усилились после «второй киргизской революции». Общественно-политическая нестабильность и сложная экономическая ситуация способствовали усилению среди киргизов националистических настроений. В начале марта Урмат Аманбаева, депутат парламента (Жогорку Кенеша) от партии «Республика», внесла на рассмотрение законопроект «О внесении изменений и дополнений в некоторые законы Кыргызской республики». Проект предусматривал введение штрафов для госслужащих, не владеющих в должной мере государственным языком. В интервью киргизскоязычной газете «Ачык Саясат плюс» депутат предложила убрать из Конституции пункт об официальном статусе русского языка, поскольку, мол, «киргизский язык стоит на грани вымирания» и для его сохранения необходимо заставить всех чиновников владеть киргизским языком «на том уровне, на котором могут выполнять свои обязанности».

Вскоре пресс-служба парламента сообщила, что У. Аманбаева предлагала не менять Конституцию, а лишь внести некоторые изменения и дополнения в закон о государственном языке. Тем не менее эта новость получила широкий резонанс. 27 марта председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко на встрече со спикером Жогорку Кенеша Асилбеком Жээнбековым отметила, что сокращение сферы применения русского языка негативно скажется на имидже республики, так как русский является языком межнационального общения. А. Жээнбеков в ответ был вынужден заявить, что лишать русский язык официального статуса власти Киргизии не планируют. «Даже речи нет о том, чтобы лишить русский язык официального статуса, – отметил он на заседании парламента. – Эта норма прописана в Конституции, и мы должны чтить Основной закон».

Вскоре, однако, У. Аманбева вновь выступила с похожим заявлением. 15 мая на заседании парламентского комитета по образованию, науке, культуре и спорту она возмутилась тем, что чиновники выступают на русском языке. «…Нужно в обязательном порядке вести все делопроизводство на кыргызском языке, – заявила она. – Все официальные выступления должны быть обязательно на государственном языке. В госучреждениях необходимо ввести экзамен для чиновников на знание госязыка, причем многоуровневый, а в случае нарушения закона о госязыке должна быть предусмотрена административная ответственность».

Требование использовать вместо русского киргизский язык в последнее время стало одним из главных трендов политической жизни страны. В начале мая состоялся первый курултай студентов Кыргызстана. Принятая по его итогам резолюция гласит, что у государственного языка в Киргизии должен быть статус официального. На пресс-конференции, посвященной итогам курултая, член студенческого совета Кыргызско-Турецкого университета «Манас» Адилет Орозбаев заявил, что русский язык, по мнению студентов, мешает развитию государственного. Впрочем, по его словам, придание официального статуса киргизскому языку не означает, что студенты не должны будут учить русский, английский или другие языки. В резолюции также говорилось о необходимости отменить общереспубликанское тестирование (аналог ЕГЭ) на узбекском языке, перевести на киргизский язык компьютерные программы, социальные сети и ресурсы Интернета.

В июне депутат Жогорку Кенеша Гуласал Садырбаева на заседании комитета по судебно-правовым вопросам и законности потребовала, чтобы все законы готовились на государственном языке и только потом переводились на русский. Главным аргументом послужило то обстоятельство, что при переводе документов с русского на киргизский и наоборот случаются грубые грамматические и смысловые ошибки. Если же подготовку законопроектов на киргизском языке с их переводом на русский узаконить, то будет проводиться специальная экспертиза, исключающая ошибки. Спустя полторы недели аналогичный демарш предпринял депутат парламента Торобай Зулпукаров, возмутившийся тем, что вариант концепции реформирования государственных органов не был представлен на государственном языке. 12 июня документ, обязывающий готовить все законопроекты на государственном языке, был одобрен парламентским комитетом по конституционному законодательству, государственному устройству и правам человека. По словам депутата Курмантая Абдиева все тексты для исключения ошибок должны проходить через лингвистическую службу аппарата Жогорку Кенеша. Перевод на русский язык предполагается не дословный, а смысловой. Тем же законодателям, которые киргизским языком не владеют, он предложил привлекать консультантов и переводчиков.

До сих пор в Кыргызстане, как и большинстве других стран Центральной Азии, действовала противоположная практика – законы и другие нормативно-правовые акты писались на русском и лишь затем переводились на язык титульной национальности. Причина этого довольно проста. Дискриминации здесь нет никакой, просто местные языки пока не располагают развитой юридической, как, впрочем, и другой научной терминологией, что затрудняет подготовку на них официальных документов. Например, при правительстве Казахстана в 1998 г. даже была создана терминологическая комиссия, в задачи которой входило развитие, уточнение и систематизация казахской лексики. Кроме того, большинство квалифицированных юристов в Киргизии получили образование именно на русском языке, и переход на киргизский создает для них большие сложности. Для подготовки юристов, владеющих киргизским языком, по оценке депутата Жогорку Кенеша Асии Сасыкбаевой, потребуется минимум пять лет.

Население республики демонстрирует предпочтения, прямо противоположные языковым «вкусам» депутатов парламента. По данным опроса, проведенного на территории Ошской, Джалал-Абадской и Баткенской областей, около 90% родителей и более 70% учеников школ, расположенных на юге республики, хотели бы владеть не только родным, но и русским языком. В Киргизии сегодня насчитывается около 2200 школ, в 200 из которых преподавание полностью ведется на русском языке, а еще в 400 есть классы с русским языком обучения. На русском языке преподается большинство предметов в вузах. Охват населения школьным русскоязычным образованием явно не соответствует его запросам, что ведет к довольно быстрому сужению сферы распространения русского языка. Большинство русскоговорящего населения Киргизии сконцентрировано в Бишкеке и прилегающей к нему Чуйской области. На периферии доминирует киргизский язык, который в связи с наплывом внутренних мигрантов все чаще начинает доминировать и в столице.

Главный итог призывов к повсеместному внедрению киргизского языка – нарастание чувства неуверенности и страха за свое будущее среди славян и другого русскоязычного населения. «Мы все чаще слышим высказывания о необходимости лишить русский статуса официального языка, что настораживает русскоязычное население и усиливает миграционные настроения», – отметил в интервью Deutsche Welle председатель Русского объединительного союза соотечественников в Киргизии Александр Иванов.

Негативные последствия этого процесса затронут, прежде всего, саму Киргизию. Характерным примером здесь является соседний Таджикистан, который в результате почти полной эмиграции европейского населения испытывает острый дефицит квалифицированных кадров. Так что, если не можешь извлекать уроки из собственных ошибок, учись хотя бы на ошибках соседей.