Молдавский рынок

Надо отдавать себе отчёт в том, что молдавский рынок мал и непривлекателен. Первое условие для сколько-нибудь технически сложного производства – это не энергоносители, не сырьё, не кадры, не технологии, нет. Это – рынок. Отдельно взятое село не может производить паровозы. Не потому, что технически сложно – не нужно никому. Если говорить о Молдавии, то сегодня нет смысла производить для внутреннего рынка даже велосипеды, не говоря уже о чём-то более сложном.

В мире есть успешные страны, сравнимые по размерам и населению, скажем, Израиль. Но и там вся высокотехнологическая продукция идёт на экспорт. Отделите Израиль от внешних рынков – и на глазах произойдёт демодернизация, в широком смысле – от упадка отдельных производств до падения качества университетского образования, утечки мозгов и деградации элиты.

Где же внешние рынки для Молдовы? Нравится это кому-то или нет, но на Западе рынка для Молдовы нет. Правда и то, что Молдове нечего предложить Западу – даже куцые квоты на экспорт в Европейский союз не выбираются, нет конкурентоспособного товара. Но и места в экономике ЕС для Молдовы нет. Мы пока не говорим о том, что случится с Молдовой в случае вхождения в ЕС, это другая тема. Надежды на западные инвестиции совершенно фантастичны – никто не будет инвестировать в молдавскую экономику в условиях, когда собственные производственные мощности загружены на 60-90%, растёт безработица, и худшие кризисные времена ещё впереди.

Многим почему-то кажется, что за Молдову идёт борьба между ЕС и Евразийским союзом (ЕАС). Нет, проблема в другом – экономика Молдовы никому не интересна. Если какая-то борьба и разворачивается, то к экономике не имеет отношения.

Очень бы хотелось ошибаться, но по мере нарастания мирового кризиса рынки будут всё больше закрываться.

Рынки

Интересен ли Молдове рынок России, импортирующей продукции на 400 млрд $ в год? Безусловно. Только зачем это России?

Премьер Влад Филат перед недавним визитом в Москву сказал буквально следующее: «Молдавия заинтересована в расширении поставок в Россию винодельческой, мясной, овощной и другой продукции. Мы приглашаем россиян инвестировать в сельское хозяйство, энергетику, другие отрасли. Есть большой потенциал сотрудничества в инновационной сфере. Это касается не только пищевой и лёгкой отраслей, но и предприятий высоких технологий».

Молдавия заинтересована, понятно. Но зачем России пускать Молдову на свой рынок? Если кто-то хочет продавать вино и сельхозпродукцию – пусть становится в очередь за Чили и Узбекистаном. Молдавии нужны инвестиции, понятно. Но зачем России инвестировать в молдавское сельское хозяйство, разве нет своего? Что Россия получит взамен? Не России нужна Молдова. Молдове нужны, и не Россия даже, а рынок, внешний рынок.

Сегодня Молдову могут пустить в Таможенный союз по политическим соображениям – России хотелось бы ускорить экономическую интеграцию с Украиной. А после вхождения Украины в ТС присутствие там Молдовы совсем не критично.

Ровно так же, из политических соображений США и ЕС пытаются удержать Молдову в сфере своего влияния, для чего покупают элиту, дают кредиты и гранты по грузинскому варианту. Это не может привести к росту молдавской экономики, но никому на Западе этого и не нужно.

Вхождение Молдовы в ТС тоже не сулит молочных рек, но там по меньшей мере есть возможность развития.

Между стульями

Сегодня все сколько-нибудь серьёзные люди понимают, что вхождение Молдовы в Евросоюз – это предвыборный лозунг для наивного обывателя и в ближайшие десятилетия оно невозможно. На самом деле это было ясно и десять лет назад, и только неразвитость молдавского избирателя допускает подобные игры. Однако сейчас некоторые уже говорят, что и цели такой не было, не очень-то, мол, и хотелось, речь идёт только о «модернизации и европейской интеграции». Это чудесно, но Молдове нужен внешний рынок – без производства не бывает модернизации, а без рынка нет производства. Инновации предполагают определённый уровень разделения труда и достаточный для этого уровня рынок. В точности по Адаму Смиту. Без всего этого «европейский вектор» – неудачная метафора.

И тогда будет уже по Фридриху Ницше: «Дороже всего люди расплачиваются за то, что пренебрегают прописными истинами».

А нельзя ли двигаться одновременно и в ЕС, и в Таможенный союз? А вот нельзя. Ситуация примерно та же, что с двумя стульями или двумя зайцами. И последний визит В. Филата в Москву – лучшее тому подтверждение.

Молдова, у которой нет никаких перспектив евроинтеграции, зачем-то подписала протокол о вступлении в Договор энергетического сотрудничества Европейского сообщества, в результате чего получила европейское ценообразование и обязалась внедрить у себя к 1 января 2015 году так называемый Третий европейский энергопакет. Условием последнего является обязательство разделить АО «Молдовагаз», контрольный пакет которого принадлежит Газпрому. После чего В. Филат прибыл в Москву и попросил у Газпрома скидку в 30% в цене на газ, чем вызвал несказанное удивление. Простите, как это? Если цены европейские, то европейские. Или выходите из договора.

Наутро Филат бросился в Брюссель, где ему объяснили, что исключений быть не может. Газеты вышли с заголовками: «Молдова между Востоком и Западом» и статями о русском империализме и политическом диктате.

Это не совсем так. Молдова не между, а мимо. Мимо рынков – восточных и западных.

Что изменилось после Воронина?

Чем отличается экономическая политика «коммунистов» и «евроинтеграторов»? По большому счёту ничем. «Коммунисты», как и все их предшественники, проводили меркантилистскую распределительную политику – собрать бюджет и поделить. Мысли о том, что экономический рост мог бы увеличить размеры пирога, молдавскую элиту не посещали никогда. Урвать здесь и сейчас, а там – хоть трава не расти. Бюджет наполнялся деньгами гастарбайтеров, отнимаемыми посредством таможенных сборов, поэтому местные производители «коммунистов» не интересовали. Надо отдать должное – отъём они организовали образцово.

Молдавское промышленное производство, в отличие от постсоветских республик региона – Белоруссии, Украины, даже Приднестровья, разрушено практически полностью. Частично сохранилась перерабатывающая промышленность. Лёгкая промышленность формально есть, но существует на давальческом сырье и создаёт очень небольшую прибавочную стоимость. И всё, больше ничего нет.

Разговоры о реформах, как показывают два последних десятилетия, сами по себе к экономическому росту не ведут.

О степени безразличия молдавских правительств к реальному сектору экономики можно судить по бравурным заявлениям о крепости молдавского лея. Что такое? Китай, Америка, Евросоюз обвиняют друг друга в девальвации своих валют, чтобы создать благоприятные условия для своих производителей, а Молдова по-прежнему гордится крепким леем.

Что изменилось с приходом к власти «демократов»? Прежде всего, изменились группы привилегированных предпринимателей, делающих деньги на близости к власти. Кому-то удалось удержаться. Немного изменился характер коррупции, стало больше беспорядка, стали больше заимствовать за рубежом, в бюджете появились гранты и кредиты. Но безразличие к производителю осталось прежним, деньги уходят на распил и потребление, в производство не вкладывается ничего. А нам ведь нужны не просто деньги в виде грантов и гуманитарной помощи, нам нужно развивать экономику.

Что произойдёт в случае углубления кризиса на Западе? По мере роста безработицы молдавские гастарбайтеры, не успевшие натурализоваться, останутся без работы и будут выброшены пинком. Грантов тоже, совершенно очевидно, не будет.

Политический класс

Молдавская политическая элита качества весьма невысокого, и что хуже – управляема извне. Так было и во времена президентства В. Воронина, но сегодня зависимость стала ещё большей. Не может быть и речи о том, чтобы молдавские власти самостоятельно определяли судьбу страны. Надо, наконец, набраться смелости и открыто сказать о том, что суверенитет у Молдовы ограниченный, и говорить можно только о разной степени зависимости в разные годы.

Уровень молдавских экономистов катастрофический, парламент и правительство полны людей, привыкших говорить о тоталитаризме, толерантности, манкуртах, моральных ценностях, но никак не об экономике. Многие мыслят отжившими представлениями, всерьёз говорят об аграрном секторе, как о производящей отрасли. Чего стоят заявления главы парламентской комиссии по экономике Вячеслава Ионицы, всерьёз утверждавшего на alfanews.md, что создание рабочего места стоит 100 тысяч долларов и заниматься этим непозволительно. Или дивный диалог на Публике ТВ бывшего замминистра экономики Вячеслава Афанасьева с известным экономистом Михаилом Хазиным, похожий на спор нахального второгодника с профессором.

Молдавские журналисты немногим лучше политиков, мало кто способен задавать экономически грамотные вопросы. Но что хуже всего – молдавский избиратель не спрашивает правительство о рабочих местах и уровне жизни, а просто старается покинуть страну.

Тупик?

Будем называть вещи своими именами – Молдову в Евразийский союз кураторы с Запада не отпустят, а в Евросоюз не возьмут. Из чего можно заключить, что промышленного производства у Молдовы по-прежнему не будет. Если кризис в Европе будет вялотекущим, она по-прежнему будет терять население, будет продолжаться деградация образования, культуры, науки, общества в целом. Но не так быстро, как это происходило в последние годы, а значительно быстрее. Если кризис в ЕС будет обвальным, то о последствиях и говорить не хочется.